Юность, опалённая войной…
…Да разве об этом расскажешь
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!…
Для моей бабушки самый важный праздник – День Победы. Проводила она его у телевизора со слезами на глазах. Казалось бы, такие давние воспоминания, но до сих пор тревожат душу, и раны кровоточат вновь. Павленко Екатерине Фёдоровне едва исполнилось семнадцать лет, когда началась война. С первых дней в селе, обычно к вечеру, появлялся верховой с повесткой, а потом плач, проводы на фронт…
Отец Кати, Фёдор Сергеевич Павленко, был бригадиром, и его забрали последним в августе. На всю жизнь девочка запомнила, как голосила мама, а отец, обняв её и двух дочек, успокаивал: «Не волнуйся, я скоро вернусь. Девочки уже большие, будут тебе помогать». И было этим «большим» девочкам двенадцать и семнадцать…
Но сбыться отцовскому обещанию было не суждено: всего одно письмо получили в декабре и больше никаких известий. Уже после войны, в августе 1946 года, маму вызвали в сельский совет и сообщили о том, что её муж пропал без вести в марте 1943 года.
Тяжёлым был военный тыл. Мужчин в селе не осталось, и шестнадцатилетние девушки взяли на себя их обязанности. Уже в сорок первом Катя прошла двухнедельные курсы трактористов и стала работать на тракторе. Осенью убирали урожай. Внезапно получили приказ об эвакуации техники на восток за Дон. Но, к счастью, немца от Харькова прогнали, и трактора вернулись в свой колхоз. Зимой занимались ремонтом в МТС, весной сорок второго приступили к посевной. А летом повторный приказ – эвакуировать технику на восток — наступали немцы.
Колонну из шести тракторов вели 12 подростков, мальчишки и девчонки от 13 до 16 лет, а за старшего, бригадиром, был дед Алексей. Добрались до села Новоалександровка Воронежской области. До Дона не дошли 12 километров, когда путь им преградили советские солдаты: «Куда вас несёт, послушайте, что там творится!». Из-за шума моторов, трактористки просто не слышали, что совсем рядом шёл бой. Взрывы, сопровождались налётами вражеских самолётов. Спешно, бросив технику, стали искать убежище в соседнем селе. А уже к обеду в селе появились немцы на мотоциклах.
Спасались в погребах. Положение усугубило то, что у Кати началась малярия с температурой под сорок. Возвращались ночами, шли незаметными дорогами и перелесками. По грейдеру проносились машины с немцами. Когда девушка попала домой, она совсем слегла.
Вскоре немцы пришли в их село. Дом у Павленко был добротный и фашисты решили здесь разместить штаб, но, когда увидели больную спешно изменили своё намерение. На постой пришли рядовые немцы. Нашелся среди них врач, который осмотрел девочку и даже предложил для лечения Кати хину, но бабушка побоялась принять таблетки.
Немцы хозяйничали недолго. В январе сорок третьего освободили село.
Женщины весной приступили к посевной. Работали в колхозе от зари до зари, а ночью шли косить сено для своей коровы. Бабушка вспоминала: «Мы не голодали: вечером чашка молока с лепешкой, а наутро — простокваша. Вот так и выжили. У других и этого не было».
Трудно было, голодно, но везде с песней и на работу, и с работы. Если у кого-то горе, переживали сообща, поддерживали, как могли. И победы дождались. Только домой фронтовики вернулись далеко не все.
После войны пришёл голод. Есть нечего, всё, что производили в своём хозяйстве, надо было сдавать в поставку: и масло, и яйца, и мясо, и кожу.
В Харьков Катя отгоняла бычка, это километров триста. Возвращалась с деньгами, заходила в сельсовет, платила налог, а домой шла с пустыми руками.
В пятидесятом вышла замуж за вдовца с двумя детьми. С фронта Братишко Григорий Иванович пришел раненый. Уж больно на баяне он лихо играл. Жили дружно, вырастили и оставшихся без матери двоих девочек от первой жены, и общих три дочери.
В пятьдесят лет Екатерина Фёдоровна осталась вдовой. Работала в колхозе и после выхода на пенсию. Её общий трудовой стаж около пятидесяти лет. Имеет правительственные награды, почётные грамоты за добросовестный труд. Но её главная заслуга — это дети. Все создали семьи, достойно воспитали детей. У моей героини тринадцать внуков, двадцать пять правнуков, семь праправнуков.
Не стало бабушки в девяносто четыре года. Старенькая, худенькая, но глаза её по-прежнему сияли теплом и излучали добро. И хотя здоровье часто подводило, она выглядела бодро: не привыкла жаловаться. Очень жалела, что работать уже не в силах, руки не слушаются. А без работы жизнь скучна и неинтересна.
Я смотрю на её фото и вспоминаю слова поэта Н.Асеева: «Гвозди бы сделать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей».
Рядовая женщина, каких на Руси тысячи, но такая славная! Горжусь такими как она, прожившими жизнь достойно и честно, мир отстоявшими и трудовой подвиг совершившими.
Шморгун Римма
|
